Положение в гор. Сталинграде и Сталинградской области
В оккупированных районах гор. Сталинграда немцами установлен строгий режим. Хождение по улицам воспрещено. Центр города усиленно охраняется, туда никого из жителей не пускают. Оставшееся в городе население находится в исключительно тяжелом положении. Все щели забиты детьми и стариками. Целыми сутками из щелей никто не вылезает. Многие голодают, начинают распространяться вшивость и заболевания.
Часть жителей немцы эвакуируют в своей тыл, в частности в г. Калач на Дону, причем транспортом обеспечиваются только те жители, которые сдали немцам какие-либо ценные вещи.
Все трудоспособное население города принудительно мобилизовано на разные работы: восстановление мостов, сооружение оборонительных укреплений, обслуживание солдат (стирка белья, работа на солдатской кухне).
В ближайшее время, по словам жителей, в город для «наведения порядка» прибывает карательный отряд.
В здании Третьего Дома Советов, на углу улиц Чапаевской и Ладожской, размещается германская комендатура. Последняя начала свою деятельность с того, что объявила мобилизацию женщин для работы в немецких госпиталях и «сдачу» населением теплых вещей и обуви для германской армии.
В оккупированных районах города немцы приступили к созданию местных органов власти.
Бывший зав. хирургическим отделением железнодорожной больницы доктор Макушин, 50 — 55 лет, назначен немцами старостой — одного района или всей оккупированной части города, не установлено.
Оккупационный режим в сельских местностях Сталинградской области так же жесток, как и в городе.
В изданных германским командованием приказах объявлено, что колхозы, совхозы и МТС являются теперь собственностью германской армии. Колхозное и государственное имущество и ценности не подлежат никакому разделу. Колхозники и рабочие совхозов и МТС превращаются, по существу, в рабочую силу, работающую под надзором и руководством германских военных властей.
Так, в хуторе Раскопино, Клетского р-на, немецкое командование собрало все население во дворе МТС и приказало идти на уборку хлебов. Встретив решительное сопротивление колхозников, немецкие офицеры начали избивать из плетками, понуждая, таким образом, к тому, чтобы они взялись за работу.
Пребывание немцев на оккупированной территории сопровождается террором и издевательствами над мирным населением.
В хуторе Пронинском, Перелазовского района, немцы казнили 67-летнего члена правления колхоза “Красный Мак” Пряхина Василия Васильевича и его жену Анну Васильевну Пряхину — зав. детской площадкой.
Рабочий Проникской МТС Киров Сергей, 30 лет, боец истребительного батальона, был схвачен немцами при выполнении боевого задания штаба истребительного батальона и расстрелян. Перед смертью Киров крикнул: «Умираю за родину и Сталина, вам за мою смерть отомстят».
Отношение к немцам со стороны местного населения враждебное. Даже отдельные, ранее доброжелательно настроенные к немцам жители хуторов и станиц, теперь не верят им и нередко открыто высказывают свое враждебное отношение к оккупантам.
Жительница поселка конного завода № 1 в Дубовском районе, Ростовской области, Анна Михайловна Ганжина, антисоветски настроенная в прошлом, заявила в беседе с источником, что «Советская власть в тысячу раз была лучше, чем эти ироды, немцы».
В конце июля и начале августа с.г. немцы проводили активную кампанию по выборам сельских старост. Там, где немцам не удалось «избрать» старост, они их назначили через представителей военных частей, посланных на собрания, где «избирались» старосты.
В таких случаях одного слова немецкого офицера достаточно, чтобы старостой был тот, кого он назовет. Обычно — это старики из кулацкой среды, антисоветски настроенные.
В ст. Нижне-Чирской, старостой назначен Попов Григорий Федорович, 43-х лет, уроженец Калачевского района, Сталинградской области, в прошлом белогвардеец. До войны работал механиком госмельниц в Н.-Чирском и Кагановичском районах. Среди местного населения вел профашистскую агитацию, призывал крестьян отказываться от эвакуации в советский тыл и
ждать прихода немцев.
Настроение солдат противника на юге
Среди немецких и итальянских солдат на Сталинградском фронте отмечаются антивоенные настроения и дезертирство.
Немец-дезертир в беседе с источником говорил: «Воевать я все равно не буду, мои два брата убиты, сестра погибла при бомбардировке, мать пишет, чтобы я сохранил свою жизнь. Я два раза пытался бежать к русским, но боясь, что меня могут убить свои, возвращался. Наши солдаты воевать не хотят, многие из них по 5 - 6 лет не были дома. Если русские пойдут вперед, то немецкие солдаты подымут руки».
Дезертиры немецкой армии в тылу противника встречаются довольно часто.
Наиболее острые антивоенные настроения имеют место среди итальянских солдат, которые в беседах с жителями жалуются, что они по 6-7 лет не были дома, что сроки, на которые их посылали воевать в Россию, давно прошли.
Один итальянский ефрейтор разрешил хозяевам квартиры, где он остановился, пользоваться сохранившимся у них приемником и слушать Москву. Слушая сам московские передачи, он высказывал такие мысли: «Гитлер очень много врет. Советы говорят правду. Что касается нас, то мы воевать не хотели. Кроме того, мы убедились теперь, что русский народ хороший. Мы должны были в августе уехать в Италию, но по приказу Муссолини нас оставили до 1-го ноября. Солдаты идти на фронт не хотят».
В тылу противника источник видел, как немцы гнали в свой тыл группу итальянцев, закованных в кандалы и связанных веревками. Как выяснилось, это были солдаты, отказавшиеся идти на фронт.
Аналогичные настроения и в румынской армии. Солдаты-румыны, участвовавшие в уборке урожая вместе с колхозниками хутора Евстратовского, Клетского р-на, заявили колхозникам: «Торопитесь убрать хлеб пока тепло, а то мы вас скоро будем эвакуировать в Ростовскую область, - сюда придут русские».
Из разговоров с солдатами румынской, итальянской и австрийской национальностей, видно, что немцы не доверяют им, боевые порядки на линии фронта строят таким образом, чтобы наблюдать за своими «союзниками».
Немецкие автоматчики всегда стоят за спиной румын и итальянцев, чтобы предупредить их, что отступление невозможно. Некоторые солдаты говорят, что «на русском фронте либо русская, либо немецкая пуля найдет твой конец».
Оккупанты боятся предстоящей зимы и в связи с этим испытывают животный страх. Сталинградские жители слышали, например, от отдельных немцев заявление, что «скоро наступит зима и русские будут вновь наступать».
Судоплатов
