Я в Сталинград прибыл в район Банного оврага (сейчас его нет). С Банного оврага попал в посёлок Баррикады. Нашу пушку разместили на берегу Волги в заводе Баррикады около цеха № 32. Стрелки ещё могли подойти к цеху, но нам, артиллеристам, этого сделать было трудно, да и остальные орудия пока не показывались на высоком берегу.
Комбат Рыбалко, оценивая создавшееся положение, принимает решение открыть огонь.
Вторым и третьим выстрелами мы заставили замолчать пулемёт противника, а затем подавили две другие точки. Наш расчёт нес первые потери, но снова и снова он подавлял огневые точки противника, подтягивая пушку всё ближе и ближе к углу здания. И вот, кончились снаряды. Рыбалко приказал уцелевшим троим воинам следовать за снарядами, а мне (Алексею Бабкину) проникнуть в цех. Выждав удобный момент, командир и я с большим трудом пробрались в цех. В цеху в это время моряки овладели подсобными помещениями и вели гранатный бой с немцами. Кипело яростное сражение, но немецкие сапёры, пользуясь грохотом боя и кошмаром, подтащили взрывчатку на потолок подсобного помещения и подорвали, рухнуло всё.
Я лежал у стены, меня сильно придавило кирпичами и обломками так, что я и пошевелиться не мог, дышать было трудно мне. Рядом лежали убитые, где-то стонали. Комбат подполз ко мне, смертельно бледный. Я что-либо сказать в это время не мог, не было сил и вот он, по-моему, решил, что я погиб, как и рядом лежащий. А в дальнейшем в своей записи он коротко поставил против меня –«погиб». Так я попал в список погибших.
2 февраля 1943 года завершилась Сталинградская битва. Праздновали победу и хоронили убитых. Нашли и мою шинель с документами и запись о смерти моей в кармане погибшего комбата Рыбалко. Это всё и дало основание считать меня погибшим. А я тогда лежал в Саратовском госпитале после такого обвала. Адрес мой: Калужская область, Перемышлинский район, п/о Гремячево.
1978 год
