1. Семье Диттмар, Гауминген у Ганновера, от ефрейтора Х. Диттмара, п.п. 12113-Е, 03.01.1943: «…Несмотря на все, мне пока еще доставляет удовольствие дать хорошую очередь по русским. Я сейчас первый номер и обслуживаю пулемет. В последнем бою я уложил достаточно русских. Это мне доставило большое удовольствие. Думаю, что скорое опять начнется…»
2. Семье Иосифа Хеса, Шенбург, округ Биберах, от Роберта Хеса, п.п. 22571-Ц, 08.01.1943: «…Мы все еще окружены – надеюсь, что скоро станет иначе… У нас почти нечего есть. Последние два дня мы получаем 50 граммов хлеба. Мы едва держимся от голода…»
3. Обер-ефрейтору Ник. Вагнеру, п.п. 04409, от Хильды Кирстен, Кивениш, округ Виттлих, 13.01.1943: «…Бои в Сталинграде и в излучине Дона продолжаются уже давно, и все еще не видно конца. Это ужасно, когда об этом подумаешь. Хоть бы ты оттуда счастливо выбрался. Уже пора, чтобы вы оттуда выбрались. Но когда же???…»
4. Семье Карла Якоба, Берлин, Фридрихсфельд, от обер-ефрейтора Руди Зенга, п.п. 32571-Б, 06.01.1943: «…На рождество у нас было довольно спокойно, но в ночь под новый год от 22:00 до 23:00 начался ад. Русские открыли очень сильный артиллерийский огонь. Но мы знаем их хитрости еще с прошлого года…»
5. Семье Крюгер, Кальмихен у Поссена, от Х. Крюгера, п.п. 255171-Д, 04.01.1943: «…Два дня мы получаем только по 50 граммов хлеба в сутки. Ноги понемногу становятся тяжелыми как свинец…»
6. Ефрейтору Гансу Нойбауэру, п.п. 04153, от Мицци Нойбауэр, Дюргольц, Северная Германия, 14.01.1943: «…Это не особенно радостные письма – которые я сейчас получаю. Но я уже понимаю, я же не совсем глупа. Значит, это-таки правда, что вы окружены. Тебе нечего от меня скрывать. Да, это-таки очень грустно, что вам приходится это все переживать. Хоть бы все счастливо миновало. Но все это не так просто. Мне это кажется ужасным. Может быть только три выхода: уничтожение, сдача в плен или освобождение…»
7. Елизавете Вольф в Гюхеле, округ Кохен (Мозель), от ефрейтора Карла Вольфа, п.п. 22571-Д, 01.01.1943: «…За то время, что мы сидим в этом котле, мы уже очень многое испытали и пережили, но у всех нас есть крепкая надежда, что фюрер постарается сделать все возможное, чтобы нас освободить, как только позволит погода. Сегодня уже 49 дней, как мы сидим в этой крепости. Наше командование делает все, чтобы обеспечить нас необходимым продовольствием и боеприпасами, чтобы мы всегда были в состоянии отбить сильные атаки русских. В кольце, которое русские стянули вокруг нас, находятся около 100 000 солдат; русские уже пробовали все, чтобы нас уничтожить, но, слава, богу, это им до сегодняшнего дня не удалось. Я отчасти горжусь тем, что тоже принимаю здесь участие. Те битвы, которые мы выдержали под Сталинградом, были очень тяжелые. Многие хорошие товарищи оставили там свою молодую жизнь. Но мы знаем, что эти битвы не были напрасны. Продвижением наших частей до Волги мы достигли того, что перерезали русским всю связь с югом. Тем самым они лишились своей основной продовольственной базы. И это точно, что рано или поздно они будут вынуждены сложить оружие, потому что они уже не имеют достаточно продовольствия для народа и армии…»
8. Обер-лейтенанту Ульриху Шварцу, п.п. 29595, от Л. Штеффен из Штаргарда, Померания, Шемштрассе, 20, 11.02.1943: «…Хоть бы гибель 6-й армии не слишком сильно отразилась на дальнейшем ходе войны!!! Все это страшно потрясло умы и встряхнуло тех людей, которые до сих пор еще не давали себе отчета в серьезности положения. Надеюсь, теперь будет отброшено всякое легкомыслие. Когда ужасное сообщение передавали по радио (было 8 часов вечера, мы только что закончили ужинать), мы трое не могли удержаться от слез. И так было, наверное, со многими, не говоря уже о тех, кто имеет там близких людей. Эти будут жить в ужасной тревоге, так как они едва ли что-нибудь узнают о судьбе своих мужей и сыновей. Да, если бы это был благородный противник, но так!!!…»
9. Семье Эриха Купке, Берлин, Шарлоттенбург, 2, от обер-ефрейтора Эриха Абисфельда, п.п. 22571-Б, 01.01.1943: «…Единственное, что у нас еще осталось – это теплый блиндаж. От еды мы понемногу отвыкаем. Кормят два раза. Вечером дают два ломтика хлеба. Этого должно хватить на 19 часов до следующего дня. Раньше мой пояс сходился на первой дырочке, теперь я без труда застегиваю его на четвертую…»
10. Обер-ефрейтору Ролланду Визингеру, п.п. 07906, от лейтенанта доктора Михаэля Визингера, Хорн, Северная Германия, 12.01.1943: «…Здесь ходит много слухов, особенно о вашей дивизии, т.к. многие родители и родственники не имею новостей от твоих товарищей по дивизии. К сожалению, наши сводки сообщают только об ожесточенных оборонительных боях, но от раненых, доставленных самолетами, известно, что под Сталинградом окружена вся ваша армия и даже более того; что только с воздуха вас снабжают самым необходимым, и что вам приходится ужасно переживать. Так как мы тоже не знали о тебе, родители тоже написали твоему начальству, а также доктору Руди Г. с просьбой, чтобы он разузнал о твоем местонахождении, а теперь оказывается, что и 45-я, при штабе которой он находился, тоже, якобы, окружена. Мы все удивляемся огромной боевой мощи русских – я лично не в такой степени, так как знаю ее сам. Но некоторым тыловым стратегам, по-видимому, доставляло удовольствие постоянно приуменьшать ее, а тем самым, хотя бы и косвенно, и ваши достижения. Что меня одно время больше всего раздражало в киножурнале – так это то, что там временами выглядело так, будто нам стоит только время от времени немножко пострелять, или показаться, и русские уже готовы к сдаче. А если временами становилось труднее, и так сразу не получалось, то немедленно со смешным жужжанием появлялись на сцене наши пикировщики и разносили всю Россию вдребезги. Это, пожалуй, должно выглядеть очень мило, такая битва в зале, но мне самому пришлось ощутимо почувствовать, что русские отстреливаются никак не картошкой…»
