Воспоминание Рыжкова Валентина Петровича командира взвода легких танков 163-го танкового полка

В 163 танковый полк я прибыл в конце сентября 1942 года. Полк после тяжелых летних боев западнее Дона находился на переформировке в районе деревни Идолга под Саратовом.

В начале ноября нас железнодорожным транспортом перебросили к Сталинграду. Там в течение недели или чуть больше располагались на левом берегу Волги.

Ночью 16 или 17 ноября 1942 года в районе Светлого Яра на баржах переправились через реку и сосредоточились в Красноармейске.

Ночью 20 ноября 163-й танковый полк вошел в прорыв, подготовленный передовыми частями. Начались боевые действия по окружению сталинградской группировки немецко-фашистских войск. За ночь соединения 13-го танкового корпуса углубились в оборону противника на значительное расстояние к, тем самым, с юго-западной стороны отрезали фашистские войска в Сталинграде от остальных сил противника.

С рассветом завязался ожесточенный бой. Против танкового полка и мотострелкового батальона 62-й механизированной бригады немцы выдвинули 40 танков и значительные силы пехоты.

Командир полка, предвидя возможные действия врага, еще ночью удачно расположил танковые роты для боя… Теперь, прикрываясь складками местности, танкисты разили вражеские бронированные цели. Танкистам активно помогали расчеты противотанковых орудий, а мотострелки ружейно-пулеметным огнем уничтожали гитлеровскую пехоту. Лавина немецких танков, несмотря на потери, рвалась к позициям полка, стремясь ударами в лоб и по флангам, смять его боевые порядки. Наши танковые экипажи с предельным напряжением работали у орудий. Их меткие пушечные выстрелы то в одном, то в другом месте вражеской цели выбивали танки.

Экипаж младшего лейтенанта Коваля сражался с тремя фашистскими танками. Один из них экипажу удалось уничтожить, два других – вынудить отойти. Но вскоре отважный командир погиб, отражая атаку еще одной группы фашистских танков. Это был первый и последний бой недавнего выпускника военного училища. Смело дрался с фашистами экипаж лейтенанта Окомащенко. Храбро сражался с врагом взвод лейтенанта Лобанова – он преградил путь пяти немецким танкам, пытавшимся нанести удар по боевым порядкам полка с фланга. Экипажи взвода, прикрываясь гребнем небольшой высоты, попустили врага на близкое расстояние и внезапным огнем в упор расстреляли три фашистских машины. Уцелевшие танки откатились назад.

Рота танков Т-34 старшего лейтенанта Чистякова оказалась на направлении действия основных сил противника. Танковые роты мужественно встретили натиск врага. В упорной борьбе сожгли и подбили около десятка немецких танков и отбросили гитлеровцев.

В результате самоотверженных, умелых и согласованных действий танкистов, мотострелков, артиллеристов врагу был нанесен значительный урон. Немцы оставили на поле боя одиннадцать сгоревших танков. Примерно такое же количество подбитых танков им удалось в ходе боя эвакуировать. Наш полк в этом бою потерял четыре танка. Два из них были вскоре восстановлены.

Командование полка за мужество и героизм, проявленные в ходе сражения многих танкистов представило к наградам, которые через несколько дней были вручены отличившимся в бою. В числе награжденных оказался и я – получил медаль «За отвагу». Это была моя первая награда боевая… Хотя перед этим мне писали товарищи с Брянского фронта из 118-й танковой бригады, в составе которой я воевал летом, что будто там меня представляли к награждению орденом «Красной Звезды» «еще в августе 1942 года. Но не знаю был ли об этом приказ, т.к. переписка с прежней частью оборвалась.

В течение следующих двух суток полк вел не менее ожесточенные бои по завершению окружения сталинградской группировки противника, а затем – бои по сжиманию кольца окружения. В каждой из схваток приходилось сражаться против танковых частей и подразделений врага. Немалая доля боев приходилась на ночное время.

Забегая вперед, надо сказать, что в корпусе очень большое внимание уделялось умению вести бой ночью. В последствии командование корпуса, командиры бригад, полков и танковых рот считались хорошими мастерами ночных боевых действий… Не раз стремительные, дерзкие и внезапные ночные удары, и атаки соединений и частей корпуса заставали противника врасплох, приводили в паническое смятение и обращали в беспорядочное бегство более сильного врага.

После завершения окружения фашистских войск, наряду со сжиманием кольца окружения, предпринимались неоднократные попытки рассечь окруженные войска. Запомнились две из них.

Ночью наш полк в составе бригады атаковал противника. Но вклиниться в оборону врага не удалось. Немцы навстречу нам бросили крупные силы танков и пехоты. Вспыхнул яростный многочасовой бой. Большие потери в танках несли гитлеровцы и мы. После боя было густо усеяно фашистскими горящими танками. Но ни та, ни другая стороны не уступали.

В один из моментов боя я заметил, что загорелся танк политрука роты. Но смотрю: политрук продолжает вести огонь из пушки. Делает один выстрел, потом другой. А пламя, появившееся на корме танка, все больше охватывает машину. «Ну, - думаю – не успеет политрук выбраться, погибнет». И только после третьего выстрела политрук выскочил через люк башни. Еле успел отбежать от горящего танка, как тот взорвался. Потом, после боя, я спросил политрука, почему он сразу не покинул горящий танк. Политрук ответил, что упустить невредимым вражеский танк, когда тот подставил под выстрел свой борт, было бы непростительным великодушием. Политрук действительно в тот раз поразил фашистский танк. Да, недолго политрук воевал в нашей роты. В одном из очередных боев его или ранило, или убило – точно не помню. К великому сожалению и фамилию его забыл.

Другая попытка расчленения окруженных под Сталинградом фашистских войск проводилась тоже в ночное время. Противник занимал оборону на противоположном скате глубокой балки. Атаках танкового полка и мотострелковых батальонов бригады не удалась. Но один танк Т-34 все же сумел ворваться на передний край вражеских позиций и, утюжа траншеи, он огнем из пушки, пулемотов и гусеницами уничтожал огневые точки и фашистскую пехоту. Полк попытался этим воспользоваться, но атака опять захлебнулась. Очень сильно были насыщены позиции гитлеровцев  противотанковыми огневыми средствами. Много полевой артиллерии находилось на прямой наводке. Отважный экипаж погиб на наших глазах и мы ничем не могли ему помочь, хотя старались из всех сил прикрыть огнем своих танков.

Числа 8-9 декабря наш полк, как и другие части соединения, был выведен на непродолжительное время в Абганерово. Боевая техника требовала основательного обслуживания и ремонта, да и танковые экипажи нуждались в передышке. За 20 суток непрерывных боев без сна и отдыха экипажи изрядно повымотались. Держались из последних сил и при малейшей паузе в боевых действиях кто-то в экипаже моментально засывал, а то и весь экипаж впадал в сон.

В один из дней передышки начальник штаба корпуса полковник Жданов с командирами подразделений бригады, вплоть до командиров роты, совершил рекогносцировочную поездку в направлении Котельниково. Местность, выгодные рубежи, скрытые подступы изучались почти до самой линии соприкосновения наших передовых частей с противником. На каждом рубеже отрабатывались возможные варианты боевых действий на случай перехода гитлеровских войск из района Котельниково в наступление.

13 декабря корпус нанес контрудар по частям группировки Манштейна, начавшим выдвижение в направлении на Сталинград с целью деблокирования окруженных там немецких войск. В результате решительных действий соединений и частей корпуса передовые силы противника были остановлены на рубеже юго-западнее станции Жутово-хутор Жутово – 2, а на некоторых участка и потеснены. С наступлением темноты бои прекратились. Танковые роты 163 танкового полка заняли позиции на направлениях возможного появления противника. Ночью державшаяся 2-3 суток оттепель, сменилась крепким морозом. Приходилось время от времени передвигать танки с места на место – следить, чтобы гусеницы, находившиеся в глубоком месиве воды и снега, не прихватило к грунту. Это касалось в основном легких танков моей роты.

На другой день утром, где-то слева от позиций полка, гитлеровцам удалось нащупать слабое место. А такие места были, так как корпус действовал на широком фронте. Немецкие танки внушительной колонной потянулись на северо-восток. Наш полк, следуя параллельным курсом, стал сближаться с противником. Когда расстояние между колоннами значительно сократилось, обе стороны, не снижая скорости движения, вступили в перестрелку. Огневая дуэль длилась на протяжении 1,5-2 км. пути. Потом противник отвернул в сторону, вышел из зоны досягаемости снарядов и снова стал продвигаться в прежнем направлении.

163-й танковый полк на максимальной скорости устремился на новый рубеж. Необходимо было упредить врага и успеть изготовиться к бою.

Каждый рубеж полк защищал до последней возможности. Упорной обороной, дерзкими контратаками уничтожал танки врага, лишал противника возможности продвигаться в высоком темпе. Перевес в силе был на стороне врага. Но полк с занимаемого рубежа на очередные позиции отходил только по приказу командира бригады или командира корпуса.

Врезался в память один из эпизодов того времени. Полки оборонялся на широком фронте. Танковые роты, занимая позиции на танкоопасных направлениях, находилась на очень большом удалении одна от другой. Рано утром перед нашей ротой легких танков, располагавшейся на левом фланге полка, возникли размытые туманом силуэты вражеских машин. Окрыли по ним стрельбу. Скоро стало ясно, что на нас идут тяжелые танки. Их было десять. Двигались они прямо на позиции роты, стараясь не подставлять борт под выстрелы. Наши 45 мм снаряды не пробивали лобовую броню вражеских машин. Светящиеся трассы показывали, что бронебойные снаряды после попадания в цель рикошетом уходили то вверх, то в сторону.

Об обстановке я по радио доложил командиру полка. В ответ было приказано»: «Во что бы то ни стало удерживать рубеж».

Экипажи все внимание сосредоточили на стрельбе по наиболее уязвимым местам вражеских танков. Только, разбив гусеницу или приборы наблюдения, можно было остановить фашистские машины. Туман мешал точному прицеливанию. Приходилось стрелять, ориентируясь по неясным контурам целей. Наконец, один из вражеских танков удалось подбить. Но это ничуть не уменьшило опасности, нависшей над ротой. Тем более, что у нас к этому времени из 7 танков осталось лишь 4.

Противник медленно, видимо, опасаясь в тумане нарваться на неприятности, но неотвратимо приближался. Казалось, что через считанные минуты наступит трагическая развязка. Рассчитывать на помощь не приходилось. Другие роты полка вели не менее тяжелые бои на своих направлениях. Усилили и без того высокий темп стрельбы. И еще один немецкий танк, пораженный нашими выстрелами, остановлен. Но остальные грозно надвигались…

И тут, в самый критический момент, во фланг вражескому подразделению ударили тридцатьчетверки – это командир полка на выручку бросил часть своего небольшого резерва. Вспыхнули 3 гитлеровских танка, остальные поспешно отошли.

В результате исключительно упорных и трудных боев противнику был нанесен большой урон в живой силе и боевой технике. Враг, несмотря на громадное превосходство в силах, за неделю смог продвинуться только на 16-17 км. (Имеется в виду период сдерживающих боев нашего корпуса). А в боях у разъезда Заря фашисты окончательно лишись возможности вести наступательные действия.

Но судьба сражения, как нам потом стало известно, решалась рядом, - на реке Мышково. Основной удар гитлеровских войск, рвавшихся к Сталинграду, на выручку окруженной группировки, приняли на себя соединения 2-й гвардейской Армии.

В те дни, мы командиры рот, мало что знали. У нас были свои заботы, свои главные направления, на которых вели кровопролитные схватки с врагом.

О том, что это были за бои, говорит то, что после 6-7 дневных боев в танковых полках почти не осталась боеспособных танков. А ведь ремонтные подразделения, трудясь круглосуточно, ежедневно пополняли полки восстановленными танками. В Мотострелковых батальонах личного состава оставалось не больше чем, но взводе солдат. У разъезда «Заря», когда противник был уже остановлен надежно, 163-й танковый полк в течение нескольких суток держал оборону только четырьмя полуисправными танками.