Воспоминания Труфанова Николая Ивановича командующего 51-й армией

Вечером 19 ноября я после проверки некоторых вопросов готовности войск к атаке вернулся на свое КП (командный пункт, он же у меня в этом случае был и наблюдательным) и сразу узнал что у меня на КП гости. Приехал Никита Сергеевич Хрущев (член ВС фронта) и генерал Попов Маркиан Михайлович (заместитель командующего фронтом).

В общем, после того, как я заслушал своих товарищей, у меня сложилось мнение:

• - туман влияет на обе стороны и, вероятно, он выгоднее нам, как стороне наступающей.
• - плотности у нас небольшие. Так по артиллерии мы имеем около тридцати стволов на километр фронта атаки. И нам, вероятно выгоднее нанести удар в тумане - будет не только больше потерь у противника, но и больше неразберихи. А это нам выгоднее.

Никита Сергеевич внимательно выслушал это и добавил, что войска с севера уже наступают и нам нет резона для задержки наших мероприятий.

Я пошел к ним и доложил об обстановке и о готовности 51 армии к атаке. По некоторым вопросам мы беседовали и позднее и ночью.

Моими докладами Никита Сергеевич остался доволен и не внес в намеченный план никаких изменений.

Ночь на 20 ноября проходила “спокойно”. Офицеры и генералы, находившиеся на КП в предвидении ответственнейших событий почти не спали. Делали проверочные подсчеты и старались заглянуть в наступающий день.

Ночь была темная и туманная. 

Где-то около 5-6-ти часов была произведена очередная проверка связи. При этом оказалось что связь со всеми дивизиями имеется и устойчива, но у командира 4 мехкорпуса, генерала Вольского, который находился у меня на КП, связь со своим корпусом ненадежна. Генерал Шапкин, бывший тоже у меня, связь со своими войсками имел хорошую. Но меня беспокоила связь МК, так как он первым должен был вводиться в прорыв, а генерал Шапкин шел уже за ним.

Минут за 15-20 до семи часов утра я хотел связаться с командующим фронтом генералом Еременко, но этого сделать не удалось. Я хотел доложить ему о готовности и получить разрешение на начало артподготовки. Верно, у нас уже было все утрясено, но порядок требовал доклада. Не мог переговорить с генералом Еременко и генерал Попов.

Создалось положение которое иногда бывает на занятиях: “Вот Вам вводная. Связи со старшим начальником Вы не имеете. Принимайте решение самостоятельно”.

А в это время командиры дивизий и особенно командиры-артиллеристы почти ежеминутно докладывали: “Туман, целей не видно. Начинать ли артподготовку?”.

Я накоротке заслушал мнение члена ВС армии генерала Халезова, начальника штаба армии генерала Кузнецова, командующего артиллерией полковника Телегина, командующего БТМВ - генерала Юдина и со своим решением пошел к Никите Сергеевичу. И тоже коротко доложил, о создавшейся обстановке. Точно слов Никиты Сергеевича я не помню, но его мнение окончательно убедило меня в необходимости начать артиллерийскую подготовку в назначенное время - то есть по утвержденному ранее плану - в 7 часов с минутами.

Подана команда - начать артподготовку.

Вместе с Никитой Сергеевичем и Маркианом Михайловичем стоим на наблюдательном пункте и … ничего не слышим и не видим. Начинают вкрадываться сомнения - поняли ли сигнал о начале артподготовки наши артиллеристы? Приказываю проверить. Проверка произведена и подтверждено, что артиллерия огонь ведет, но нам его не видно и не слышно потому что и звук и свет поглощает туман.

С приближением конца артподготовки командиры дивизий вновь стали запрашивать - “Что делать? Туман”. Но тут уже решение мне было принять легко, снаряды выпущены и пехота должна идти вперед. Это решение я доложил тоже Никите Сергеевичу. Он и генерал Попов со мной согласились. Подав команду “Ч” - начать атаку в назначенное время. Вскоре получаю донесение - войска в атаку перешли.

Но та же самая история - никого не видно и не слышно. Командиры дивизий тоже не могут доложить как продвигаются войска, туман.

Спрашиваю у генерала Вольского - как дела со связью и двигается ли корпус? Ответ меня не особенно устраивает - о чем я доложил генералу Попову. Но, примерно в десятом часу меня к аппарату ВЧ вызывает командующий фронтом генерал Еременко. Подхожу и докладываю обстановку - артподготовка проведена и войска перешли в атаку в назначенное время.

Генерал Еременко был этим удивлен и сказал, что он начало артподготовки перенес о чем послал приказание. Такого приказания я не получал. В общем разговор у меня с т. Еременко был не веселым и особенно потому, что я не мог точно доложить где находятся войска.

Вскоре - примерно часам к 10-ти туман начал редеть и я ясно увидел как через сарпинские высоты двигается на запад пехота, артиллерия, танки. Первая полоса обороны противника прорвана. Пора вводить МК, но его нет. Несколько позже выяснилось, что и мехкорпусу помешал туман. Танковые и механизированные бригады корпуса в тумане в голой калмыцкой степи иногда уклонялись от направлений и иногда снижали темпы движения. Но все же МК был введен, верно, несколько позднее намеченного времени.

За 4-м мехкорпусом, как и значилось в наших планах, был введен 4-ый кавкорпус тоже с небольшим опозданием.

В общем в течении первого дня наступления, дела в полосе 51 армии шли хорошо. Успешно развивались действия и у моих соседей справа - 57 и 64 армий.

Успешно действовали войска 51 армии и на второй день.

По этому поводу разрешите мне обратиться к “Истории Великой Отечественной войны” в 3-ем томе на странице 40-ой приведена выдержка из приказа по войскам 51 армии: “Товарищи бойцы, командиры и политработники: Почетная задача, поставленная перед нами по разгрому немецко-фашистской группировки под Сталинградом, успешно выполняется. Наши части в боях с врагом проявляют отвагу, мужество и героизм, горят желанием скорее очистить советскую землю от фашистских мерзавцев. Только за два дня они полностью разгромили 1 и 18 пехотные румынские дивизии, захватили до 100 орудий, много боеприпасов и других трофеев. Взято в плен до 7 тыс. румынских солдат и офицеров. …”

Следует заметить, что этот приказ был издан по совету Никиты Сергеевича, который в войсках армии, если мне не изменяет память, был дня четыре и часто навещал ее и в последующие дни.

Кстати о пленных. Когда было донесено в штаб фронта а тысячах пленных, то там к этому отнеслись довольно скептически, но у 51 армии был надежный свидетель - Н. С. Хрущев. Он своими глазами видел колонны пленных направлявшихся к нам в тыл. Москва же узнав об этом не поверила самым серьезным образом. И несколько раз заставляла проверять и и вновь доносить. И это понятно. Ведь, до этого времени, в лучшем случае, пленные насчитывались только в сотнях. А тут - тысячи. Но потом все улеглось и все оказалось правдой.

Чтобы понять как развивались события в последующие дни я приведу первое сообщение СОВИНФОРМБЮРО помещенное в ИЗВЕСТИЯХ от 24.11.42.

На днях наши войска, расположенные на подступах Сталинграда перешли в наступление против немецко-фашистских войск. Наступление началось в двух направлениях: с северо-запада и с юга от Сталинграда. Прорвав оборонительную линию противника протяжением 30 километров на северо-западе (в районе Серафимович), а на юге от Сталинграда - протяжением 20 километров, наши войска за три дня напряженных боев преодолевая сопротивление противника, продвинулись на 60-70 километров. Нашим войскам взяты гор. Калач на восточном берегу Дона, станция Кривомузгинская (Советск), Станция и город Абганерово. Таким образом обе железные дороги, снабжавшие войска противника, расположенные восточнее Дона, оказались прорванными.

 В ходе наступление наших войск полностью разгромлены шесть пехотных и одна танковая дивизия противника. Нанесены большие потери семи пехотным, двум танковым и двум моторизованным дивизиям противника. Захвачено за три дня боев 13000 пленных и 360 орудий.

Захвачено также много пулеметов, минометов,винтовок ,автомашин, большое количество складов с боеприпасами, вооружением и продовольствием. Трофеи подсчитываются.

Противник оставил на поле боя более 14000 трупов солдат и офицеров.

В боях отличились войска генерал-лейтенанта т. Романенко, генерал-майора Чистякова, генерал-майора т. Толбухина, генерал-майора Труфанова, генерал-лейтенанта Батова.

К этому следует добавить, что уже 22 ноября войска 4 мехкорпуса вышли в район Советский, а 23 ноября в этот же район вышли части 4 танкового корпуса Юго-западного фронта. Клещи сжались.