Воспоминания Коломийца Трофима Калиновича замкомандующего 51-й армией

Боевые действия на Николаевском направлении

На этом направлении с 26-27 июля вела упорные бои 302 сд с передовыми частями 48-го танкового и пехотой 4-го армейского корпусов. Под давлением превосходящих сил противника дивизия к вечеру 28 июля отошла на рубеж в 5 км. северо-западнее Б. Мартыновка. За 28 и 29 июля, отбив несколько атак гитлеровцев, воины дивизии подбили и уничтожили 15 танков.

91 сд, в связи с отходом 302 сд, вынуждена была загнуть свой левый фланг и растянуть боевые порядки в сторону правого фланга 302 сд.

28 июля 51-я армия передана в состав Южного фронта. Войска фронта, ведя тяжелые бои на подступах к гор. Ростову, отходили на юг. Во второй половине дня 28 июля к нам приехал Командующий фронтом генерал-лейтенант Р.Я. Малиновский. Собрал военный Совет армии, начальников родов войск и отделов штаба, кратко информировал об обстановке на Южном фронте, предупредил об организации надежной охраны и обороны штаба. Привел пример, когда немцы ворвались в одну деревню, где располагался штаб армии. Благодаря хорошо организованной охраны и обороны, гитлеровцы получили надлежащий отпор.

Командующий фронтом приказал одну кав.дивизию кавалерийского корпуса передать в 37-ю армию, а силами 302-й сд, 115 кавалерийской дивизии и танковой бригады, прибывшей в состав 51-й армии, к исходу дня 27 июля, с утра 30 июля перейти в контрнаступление. Командиром контрнаступающей группы был назначен командир кавалерийского корпуса генерал-майор Погребной со своим штабом. Задача группы - разбить Николаевскую группировку немцев и выйти на левый берег р. Дон. Исходный рубеж для наступления в 3-5 км. северо-западнее Б.Мартыновка и М.Мартыновка занять в ночь на 30 июля.

Начало наступления - 7:00 30 июля. В полосе наступления группы - части 48-го танкового и части 4-го армейского корпусов.

К исходу дня 29 июля 115-я кавалерийская дивизия и танковая бригада заняли указанное исходное положение для наступления в районе Большая и Малая Мартыновка. Штаб - в Большой Мартыновке. 

В 23:00 29 июля генерал Погребной доложил о занятии частями группы своих мест. У меня возникло опасение, что противник нас может упредить в начале наступления и атаковать с юго-востока и востока Б. Мартыновка. Опасение возникло вследствие того, что передовые части были замечены вечером 29 июля южнее Б.Мартыновки. Поэтому много было приказано генералу Погребному в этом направлении расположить танковую бригаду и принять меры к недопущению срыва нашего наступления. Однако, после того как убедился, что тов. Погребной плохо понимает меня, мною немедленно были направлены к нему на место начальник оперативного отдела штаба армии, инженер и начальник бронетанковых войск армии для разъяснения сути опасения и оказания помощи.

В 6:30 - 30 июля генерал Погребной лично доложил о готовности наступления через 30 минут.

Для непосредственного руководства ходом боя группы, я с двумя офицерами штаба армии и рацией выехал в Б.Мартыновку, но в Мартыновку попасть не удалось…

Трагедия генерала Погребного и его штаба

Около 7 часов 30 июля, за несколько минут до начала нашего наступления, в Большую Мартыновку с востока вошли пять танков Т-34 с открытыми люками и поднятыми красными флажками. В это время посреди улицы Б.Мартыновки стоял генерал Погребной с офицерами штаба кавалерийского корпуса и штаба армии, прибывшими к Погребному по решению Военного Совета.

Танки, подойдя к группе офицеров на 100 метров, открыли по ней огонь из пушек и пулеметов, а затем начали давить гусеницами.

Вся группа во главе с генералом Погребным была уничтожена. Спаслись только сержант Серегин и два солдата из рота охраны штаба армии, которые были очевидцами этой трагедии. Они видели как за танками Т-34 в деревню вошли немецкие танки и пехота на автомашинах.

Гитлеровцы где-то захватили наши танки Т-34, добыли нашу форму одежды, переодели в нее экипажи танков и учинили расправу над генералом Погребным и его штабом, обезглавив управление войсками группы, которая еще не успела перейти в наступление.

В этом трагическом случае нельзя не усмотреть беспечности штаба группы (кав.корпуса), не организовавшего свою охрану, оборону штаба и разведку в юго-восточном направлении, где вечером 29-го июля были обнаружены части противника. А генерал Погребной пренебрег моим предупреждением о возможной опасности с востока.

Положение войск группы: 302 сд отбивала атаки противника на своем оборонительном рубеже. 115-я кавалерийская дивизия была сосредоточена в М.Мартыновке и в защитных лесополосах юго-западнее ее.

Танковая бригада: ее мотострелковый батальон я встретил в 10-12 км от Б.Мартыновки на большой скорости двигавшегося в сторону Зимовники. С трудом остановил его, потребовал командира. Вызвался комиссар батальона, доложивший, что комбат находится в хвосте колонны, а куда следует батальон -  он не знает.

Еще не знал, что произошло в Б.Мартыновке я направился туда и приказал мотострелковому батальону следовать за мной.

Отъехав на 3-4 километра от места встречи с батальоном я увидел, что батальон следует не за мной, а в противоположную сторону, на восток. В это время появилась колонна танков Т-34 в составе 25 машин. Колонну остановил и приказал одному из офицеров-танкистов прекратить движение на восток и развернуть колонну фронтом на запад. Адъютанту поручил записать фамилию этого офицера, а офицеру штаба армии - связаться со штабом армии, выяснить, что произошло в Б.Мартыновке и сообщить о самовольном оставлении ее танковой бригадой, а сам поехал догонять мотострелковый батальон, который быстро нагнал и нашел его командира капитана Капусту. Оказывается, он и при первой моей встрече с батальоном был при нем, но струсил представиться мне, однако не побоялся не выполнить мой приказ. Следовало бы комбата Капусту отстранить от должности, но из-за незнания офицеров батальона (бригада только два дня тому назад прибыла в армию) мне пришлось оставить его и предупредить, если он попытается продолжать бегство, то будет предан суду Военного Трибунала. По карте показал ему путь следования в Б.Мартыновку.

Капитан Капуста не совсем уверенно доложил, что в Б.Мартыновку ворвались танки противника.

Еще не закончив разговор с капитаном Капуста, как мгновенно мимо нас проскочил на большой скорости дивизион “эресов” в направлении на Зимовники. Надо было догнать его, остановить и повернуть обратно. Преодолев 5 км дивизион был настигнут. Картина такая же, как в мотострелковом батальоне - нет командира дивизиона, за него - комиссар, который не знал, что произошло в Б.Мартыновке. На мой вопрос - почему бежите? Ответил: все бежали, даже танкисты, поэтому и мы бежали.

Дивизиону приказал следовать за мной. Затем подъехал к танкистам. Командира танкового батальона назначил старшим колонны, в которую вошел и дивизион "эрес" и направил в М. Мартыновку.

Почти вся танковая бригада была в сборе, но без командира бригады, напрвляясь в М. Мартыновку.

По дороге в Б. Мартыновку, свернув с нее несколько в сторону, в овраге я увидел три танка Т-34, санитарную машину и две грузовые автомашины. Здесь был командир бригады подполковник (фамилии не помню). На мой вопрос, что он здесь делает, ответил, что управляет боем бригады. На вопрос, - где же ваша бригада? По карте показал где-то западнее Б. Мартыновки. За такое "управление" бригадой я назвал его трусом, бросившим бригаду, которая

осталась без управления, бежала на восток, а сейчас мною направлена в район М.Мартыновки. Командир бригады приказал выехать в район М.Мартыновки и руководить боем непосредственно в боевых порядках бригады. После этих дел я вернулся на дорогу, ведущую на Б. Мартыновку. На дороге встретил пять танков - три Т-34 и Т-70. Танкисты доложили мне, что были в деревне (Новониколаевская) вели разведку, а сейчас ищут командира бригады. Противника там нет.

Я приказал танкистам повернуть обратно и через Новониколаевскую провести меня в Б. Мартыновку.

Подойдя к восточной окраине Новониколаевская (в 5 км. восточнее Б. Мартыновка) командир взвода один танк Т-34 поставил у скирда соломы, остальные направил в деревню, где, как докладывали танкисты, противника нет. Но при входе в деревню по головному танку Т-70 был открыт огонь, стреляло одно орудие. Танк был подбит и вел огонь с места, остальные танки открыли огонь по деревне, не зная, кто вел огонь по головному танку. Затем орудийный  огонь начал вестись и по остальным танкам.

Можно было предположить, что огонь вело одно 45-мм орудие. Наши танки начали отходить.

Танк, оставленный у скирда соломы, огня не открывал. Но вот неожиданно произошел выстрел, после которого экипаж, сняв пулемет, покинул танк и направился к отходящим танкам. Я их остановил и спросил почему они оставили танк. Командир танка ответил, что танк подбит. Мною была подана команда - в танк! Присоединиться к остальным танкам!

После того, как танки отошли на 2 км. восточнее деревни, они мною были остановлены. Я спросил командира взвода почему он доложил, что в деревне немцев нет, тогда как они там есть? Командир взвода сознался, что тогда танкисты в деревне не были. Сознался и командир танка, стоявшего у скирда - наводчик неожиданно произвел выстрел и они, испугавшись и подумав что танк подбит, сняли пулемет и покинули его.

Я приказал собрать танки и присоединиться к бригаде в районе М.Мартыновки, после чего уехал в М.Мартыновку.

Картина в М.Мартыновке

В М.Мартыновку я приехал одновременно с членом Военного Совета армии генералом Халезовым. Здесь увидели неприглядную картину: командир 115-й кавалерийской дивизии полковник Покровский и его штаб спали посреди улицы, сняв сапоги. Боевая техника и обоз стояли незамаскированными. Когда мы подняли полковника Покровского и спросили - почему дивизия не наступает, он ответил, что нет сигнала от генерала Погребного. А что произошло в Б.Мартыновке, то ни он, ни начальник штаба дивизии не знали.

Военный Совет армии приказал Покровскому немедленно связаться с командиром танковой бригады, организовать совместно с ним боевую разведку Б.Мартыновки и установить, что произошло с генералом Погребным и его штабом. Привести в боевую готовность дивизию и быть готовому выполнять ранее поставленную боевую задачу - совместно с 302-1 сд перейти в наступление.

На участке 302 сд был слышен бой. Самолеты Ю-87 пикировали на ее боевые порядки.

Через несколько минут 15 самолетов Ю-87 произвели налет на М.Мартыновку и стали бомбить ее и боевые порядки 115-й кав.дивизии. Хорошо, что к этому времени два полка успели рассредоточиться по лесозащитными полосам и от налета самолетов понесли незначительные потери. А один полк во время налета двигался по М.Мартыновке в эскадронных колоннах и только под бомбежкой начал расчленяться, вследствие чего понес значительные потери в людях и лошадях.

Фашистская авиация обнаружила сосредоточение нашей конницы в районе М.Мартыновка и повторила бомбежку этого района.

При первом налете была повреждена наша армейская рация, а мы с генералом Халезовым чуть-чуть не стали его жертвой. На западной окраине Малой Мартыновки мы наблюдали бой 302 сд. Около нас стояло несколько запряженных повозок. Три Ю-87 спикировали на обоз. Только наличие щели спасло нас - мы втроем я, генерал Халезов и адъютант успели лечь в нее. Я видел как фашистские стервятники сбрасывали бомбы.

Одна из них летела прямо на нас и у меня как-то невольно вырвалось - ну, друзья, кажется нам конец, “наша” бомба летит прямо на нас. Но бомба упала и разорвалась в 5-ти метрах от щели, оглушила нас, а лошадей обоза всех ранила.

Одновременно с бомбежкой М.Мартыновки гитлеровцы, превосходящими силами пехоты и танков перешли в наступление на фронте 302 сд.

Через 1 час 30 минут стало известно, что Б.Мартыновка занята танками и мотопехотой противника, а его разведка обнаружена в Новониколаевской. 

Упорный бой 302 сд продолжался до 19 часов. Немцам удалось вклиниться на ее правом фланге и правофланговый полк начал отходить на восток. На помощь дивизии был брошен спешенный кав.полк с танками батальона, для контратаки прорвавшегося противника.

Двумя полками 115 кав.дивизии с танковой бригадой заняла оборону на рубеже М.Мартыновка, исключительно Б.Мартыновка, по левому берегу р. Сал с задачей во взаимодействии с 302 сд не допустить продвижения противника на восток.

Краткий вывод по наступлению группы генерала Погребного

Командир группы генерал-майор Погребной и его штаб не проявили требуемой организованности и бдительности в деле подготовки к наступательным действиям, не организовали разведки и охранения боевых порядков частей, занявших исходное положение для наступления.

Танковая бригада не занимала южную окраину Б.Мартыновки, как ей было приказано, а была в 5 км восточнее ее. 

В Б.Мартыновке должен был находиться один кавалерийский полк, но его там не оказалось.

Генерал Погребной самовольно изменил исходное положение 115 кав.дивизии и танковой бригады.

Все это привело к трагической гибели генерала Погребного и его штаба, к срыву наступления группы.