Вомпоминания Коняшкиной Галины Дмитриевны медика 138-й сд

После окончания учебы в Ленинградской военно-медицинской академии им. С.М. Кирова в июле 1939 г. меня направили в г. Ржев на должность начальника медсанслужбы карантинного полка. Вскоре на его базе образовался 768-й стрелковый полк, который вошел в состав формировавшейся 138 стрелковой дивизии.

         В период с октября 1939 года по январь 1940 года служила на Финском фронте в должности старшего врача 768-го стрелкового полка 138-й стрелковой дивизии, а с января 1940 года хирургом Полевого передвижного госпиталя 138-й стрелковой дивизии (ППГ).

         После окончания войны с Финляндией в апреле 1940 года ППГ реорганизовался в 135-й медсанбат 138-й стрелковой дивизии и меня назначили командиром приемно-сортировочного взвода медсанбата, с одновременным выполнением обязанностей хирурга.

         Во время дислокации 138-й стрелковой дивизии в Закавказском ВО по направлению дивизии обучалась с октября 1940 года по 22 июня 1941 года в г. Тбилиси на курсах усовершенствования врачей хирургии.

         В 1941 году меня приняли в партию.

         С вступлением 138-й стрелковой дивизии в боевые действия на Керченском полуострове, 135-й Медсанбат 4 января 1942 года переместился за частями дивизии на Керченский полуостров и расположился примерно в 105 км от г. Керчи в районе Кият на голой, чуть возвышенной местности.

         Расположение медсанбата было примерно в 3-4 километрах от передовой, поэтому немцы часто обстреливали нас из орудий и минометов.

         Мы работали и жили в землянках, сверху укрытых брезентами, замаскированными присыпкой земли, в течении 4-х месяцев.

         Наши войска часто вели наступательные бои. Потери личного состава дивизии были большие, поэтому работа медсанбата была весьма напряженной. Весь коллектив трудился самоотверженно, в холоде, в полуголоде, воду на приготовление пищи собирали из воронок, образовавшихся от разрыва бомб.

         Хирургические операции проводились в землянках почти под открытым небом, при обстреле противником медсанбата, не отходили от операционных столов. В связи с этим хочется привести один пример во время операции раненого. Помогал мне проводить операцию санитар по фамилии Багдасарян. Он фиксировал ногу раненого, которую я ампутировала. Внезапно нога, еще не ампутированная, упала, а санитар наклонился в мою сторону с окровавленной головой, из которой торчал осколок разорвавшейся вблизи мины. Санитар тут же скончался.

         Из медсанбата выделяли в полки медгруппы для оказания квалифицированной медпомощи раненым. Например, в начале апреля 1942 года была организована такая группа под моим руководством из 5 человек: 2 санитара, медсестра Виноградова Катя и Жиканкова Валя – зубной врач (в качестве медсестры). Мы работали 5 суток примерно на удалении около 500-800 метров от немцев. К нам в группу приходил корреспондент фронтовой газеты «Керченская правда» и о самоотверженной работе в указанной газете была помещена статья этого корреспондента. Медгруппа располагалась в землянке у железнодорожной колеи, по которой подали платформу со снарядами для наступающего полка дивизии. Так как наступление проходило медленно, немцы обстреляли эту платформу и снаряды стали рваться. Мы остались невредимыми, потому что снаряды перелетали выше нашей землянки, но поражали людей полка. Наступление дивизии приостановилось и ночью вместе с ранеными мы перешли в медсанбат.

         135-й Медсанбат был укомплектован квалифицированными врачами и медсестрами, которых призвали в армию из г. Москвы и из других городов. Большая заслуга в создании работоспособного коллектива принадлежала командиру батальона Антонову П.П., который был отзывчивым, чутким, справедливым, грамотным и требовательным командиром. Коллектив его очень уважал.

         Как уже указывалось, 135-й МСБ работал на Крымском фронте в тяжелых условиях. Работа усложнялась еще и потому, что было мало эвакосредств. Всего было 22 повозки с лошадьми, которые не обеспечивали эвакуацию в тыл раненых в условиях бездорожья и непроходимой глинистой местности в период весенней распутицы и дождей.

         Весьма трагическое положение для медсанбата создалось в период 6-11 мая 1942 года, когда под натиском противника было отступление наших войск из Керчи. Из-за сильных проливных дождей местность и дороги сделались непроходимыми для повозок с лошадьми. Отправленные повозки с ранеными в тыл в медсанбат обратно не возвращались. Поэтому эвакуация раненых в это тяжелое время совершенно прекратилась.

         Примерно с 6 мая 1942 года в медсанбате скопилось более 100 человек раненых, в основном тяжелораненые, требующие срочной эвакуации.

         Обстановка о ходе боевых действий для нас была не ясной. Было известно, что немцы наступают. Усиленно действовала их авиация. До 9 мая мы не знали о состоянии наших войск: то ли они прочно удерживают свои позиции, то ли отступают, но раненые все поступали и поступали, от которых мы узнавали, что положение наших войск плохое.

         Помню, 9 мая к нам на танке два лейтенанта привезли раненого своего командира-майора танкиста Героя Советского Союза и сообщили, что через сутки сюда придут немцы и вы все попадете в плен. Я им сказала, чтобы они подождали обработки раны и отвезли командира в тыл, иначе он здесь погибнет. Они не послушались, поехали обратно, сказали, что у них там есть дела, что скоро вернутся и тогда заберут его. Однако, лейтенанты не вернулись, и их командир после раны остался в землянке.

         К исходу дня 10 мая создалась для нас ясная картина о необходимости срочной эвакуации медсанбата с ранеными, но этого не было сделано, да и эвакосредств не было в распоряжении медсанбата.

         На рассвете 11 мая 1942 года на район медсанбата медленно стеной ползли немецкие танки, их было видно простым невооруженным глазом, примерно на удалении около 1-2км, а наших войск уже не было видно. Создалась явная угроза нашего пленения.

В такой обстановке командир медсанбата Антонов в 4 часа утра 11 мая построил личный состав медсанбата и сказал:

– Видите стену, движущихся на нас немецких танков, они через час-два придут сюда и пленят нас. Мы, мужчины медсанбата, не хотим видеть издевательств немцев над вами на наших глазах, поэтому все женщины и девушки немедленно уходите в направлении города Керчи, придерживаясь Азовского моря, так как в прямом направлении на Керчь немцами был выброшен воздушный десант.

Антонов мне, как старшему, дал топографическую карту Крымского полуострова, и мы, 22 женщины и девушки, ушли из медсанбата. Сперва мы шли вместе, потом разделились на группы по три-четыре человека, с целью недопущения потерь от налетов немецких самолетов.

Среди уходящих вместе со мною из медсанбата были врачи Гагарина Александра Васильевна и Вайнруб Раиса Григорьевна, зубной врач Жиканкова Валя, заведующая аптекой Прокофьева Вера, медсестры: Синицына Валентина Федоровна, Виноградова Катя и другие.

На рассвете 14 мая мы с Верой Прокофьевой прибыли на окраину города Керчи голодные и измученные. Там мы встретили моего мужа майора Братенкова Николая Васильевича, который служил в штабе Крымского фронта. Он устроил нас отдыхать в частном доме, где мы были несколько часов. Я дала девушкам его адрес, и мы все 7 женщин встретились по его адрес. Потом начались бесконечные бомбёжки немецких самолётов, там меня контузило. Благодаря помощи капитана товарища Эппельбаума я 16 мая 1942 года переправилась на Таманский полуостров.

С уходом девушек и женщин 11 мая в медсанбате остались все мужчины-врачи и санитары. Среди них были: командир медсанбата Антонов, начальник мед. главный хирург Ермаков, врачи: Манукян, Ахпержанян, Боровиков и другие. Среди них не было комиссара медсанбата капитана Сорокодумова, который еще 5 мая 1942 года был направлен в тыл во главе повозок с ранеными и по неизвестной причине не возвратился в медсанбат к 10 мая.

В медсанбате служил также политрук Меньшагин Б.Н., но он ранее был переведен в другую часть. В настоящее время он проживает в городе Одессе.

 Кроме того, в медсанбате служила медсестрой Озерова Серафима, ранее переведенная в другую часть по месту службы мужа.

В этой связи хотелось отметить о враче Метропольском, который упоминается в брошюре о боевых действиях 138 стрелковой дивизии - 70 Гв.сд.

Метропольский был прислан на службу врачом 768 стрелкового полка перед отправкой на финский фронт в 1939 году. Но так как у него было обнаружено заболевание, лимфогранулематоз – множественное заболевание лимфатической системы, он был мною направлен на медкомиссию. В дальнейшем он был комиссован и в ожидании решения Медуправления он находился в 135 медсанбате до наступления на Керчь. Перед наступлением 138 стрелковой дивизии на Керчь он был списан с дивизией и в боевых действиях участия не принимал.

Что стало с врачами и ранеными в Крыму после нашего ухода 11 мая 1942 из медсанбата я узнала в 1945 году, когда война закончилась от возвратившегося из плена бывшего начальника медсанбата Ермакова А.Н. Он мне сообщил о следующих событиях: когда немцы ворвались в медсанбат скомандовали: «Хенде Хох!»,  Антонов не подчинился этому, руки вверх не поднял и произнес:

– Я коммунист и умру коммунистом.

Немцы тут же его застрелили. Тяжелораненых немцы расстреливали на месте, многих взяли в плен. Из плена после войны вернулись Ермаков и Боровиков. Боровиков вскоре умер, а Ермаков для реабилитации себя, разыскал мой адрес жительства в городе Тбилиси, и по его просьбе я писала объяснения об обстоятельствах пленения немцами 135-го медсанбата и о работе Ермакова в должности начальника медчасти и главного хирурга медсанбата.

В заключение о том периоде, хотелось отметить о роли Антонова в спасении жизни женщин и девушек медсанбата. Он поступил весьма благородно к нам. В критический момент он нашел правильное решение и приказал девушкам и женщинам немедленно уходить с работы в сторону тыла и единицы женщин остались живыми.

Вечная память Антонову и всем мужчинам медсанбата, которые 11 мая 1942 года остались на своем боевом посту и не побоялись отдать жизнь во имя оказания врачебной помощи нашим воинам, во имя служения Родине, рискуя своей жизнью.

Из состава дивизии на Таманский полуостров переправились примерно 400 человек,  а из медсанбата несколько человек. Сначала мы сосредоточились в городе Темрюке, затем в станице Выселки, стали снова пополняться личным составом.

После контузии в Керчи и перенесенных страданий, я заболела. Через месяц после выздоровления меня снова направляли врачом 768 стрелкового полка, так как медсанбата уже не было. Но когда я явилась к начальнику санслужбы за получением назначения, увидев мой болезненный вид, отменили назначение меня в полк и перевели из 138 стрелковой дивизии в армейский полевой эвакогоспиталь номер №4232 9-й армии Северо-Кавказского фронта на должность начальника хирургического отделения.

Таким образом, я распрощалась с 138-й стрелковой дивизией, в которой служила с начала ее формирования в августе 1939 года в г. Ржеве по июль 1942 года.